Ты начинал как блогер. Потом, после публикации первой книжки «Сантехник, его кот, жена и другие подробности», вышел из виртуального пространства. Тебе это нравится?
Нет. Надеюсь, что уйду назад. В реале мне некомфортно. Мне нравится складывать тексты, я «развиртуализироваться» не хочу.
То есть публичность тебя не радует?
Решительно! Я начинал писать только потому, что мне это нравилось. Хотелось оставить записи о дочках -- они растут, меняются. Я знал, что тетрадки могут и потеряться. А вот в блоге -- кто-то почитает, похвалит, чьих-то детей обсудим. Фактически дневничок такой, только более публичный. Года два он был для узкого круга -- человек тринадцати.
И писателем стать не собирался?
Нет! Книжку долго издавать не хотел -- хотели издатели, сами собрали тексты. Я это воспринял как такой скромный вариант -- ну, думаю, останется у меня книжка небольшим тиражом да гонорар 300 евро, ну и хорошо. А они издали -- и пошло…
Теперь у тебя масса подписчиков и читателей. Обратной связи стало много, тебе пишут, комментируют. Тебе это что-то дает?
Нет. Потому что большая разница между лирическим героем и мной. И любой выход из виртуального пространства чреват разочарованиями. Люди ждут веселого хомячка, милого, забавного, а я не сильно такой, и мне не хочется это разочарование видеть.
Ты уверен, что будет именно разочарование?
Не знаю. Но я боюсь этого. И потом, люди пытаются вторгнуться в мое личное пространство, стать частью моей жизни, а мне этого совсем не хочется. У меня своя жизнь, семья, детишки, мне этого достаточно.
Как дочки к твоим книгам относятся?
Первую они читали и вроде бы смеялись. Алика теперь мне материал приносит : вот у нас сегодня в школе было такое, ты должен об этом написать.
Насколько ты и лирический герой совпадают?
Я думаю, меньше чем наполовину. До ведения блога я занимался маркетингом профессионально, и какие-то штучки применил и здесь. Когда у тебя начинают прибывать подписчики, возникает азарт. Смотришь другие блоги -- у кого сколько, соревнуешься. И начинаешь что-то делать, чтобы подписчиков стало больше. Смотришь состав по возрасту и полу. Я видел, что мои подписчики на 80 % женщины, возраст -- от 28 лет. Было ясно, что нельзя писать такое, что бы их раздражало. Если, например, написать текст с матом: эти девушки или разбегутся, или будут ругаться.
Женщины коммуникабельнее, общительнее, а Интернет -- средство общения. Мужики сидят на новостных сайтах. Они посмотрели про политику, спорт -- и пошли. Рыбалка, баня… А женщинам всегда есть о чем поговорить, они человечнее.
Твоя вторая книжка, «Ева», тоже для женщин?
Это книга об отношениях. Значит, для женщин. Для мужиков писать о том, кто как на кого посмотрел и что при этом подумал -- бессмысленно. Немного и о себе самом, конечно, но прежде всего, когда писал, видел читательниц. Но «Еву» я считаю неудачной книжкой и хотел бы остановить ее продажи.
Почему?
Она была задумана очень легкой. Но я начитался книг по драматургии и построил «Еву», как того учебники требуют. По законам драмы героя погружают в тяжелые переживания, в сложные жизненные обстоятельства, и он с ними или справляется, или нет. Но читать об этом оказалось так же тяжело, как и барахтаться герою. Договор с издательством на три года, и продлевать не буду. Не то чтобы эта книга мой позор, но сейчас я многое там бы переделал.
Так учиться журналистике, писательству не нужно?
Есть законы, которые нужно соблюдать. Знать какие-то базовые вещи, чтобы не делать ошибок, но это не должно быть догмой. Любой прорыв случается, когда нарушаешь правила. Если боишься этого и все время сверяешься со справочником, получается обмылок, который не будет никого цеплять.
То, что ты пишешь, сказывается на отношении к жизни?
Конечно! Я наблюдаю. Ношу с собой блокнот, если что-то нравится -- сразу быстро записываю.
Реальные герои твоих записок как реагируют?
По-разному. Был случай, что на меня собирались подать в суд за клевету. Правда, не подали. В целом вроде бы никто не обижался. По крайней мере тексты, которые могли ранить чью-то душу, я выбросил. Некоторые герои, возможно, и не читают меня, и не знают, что они там герои.
А ты не хочешь вернуться к профессии психолога, набраться информации, а потом писать?
Нет. Потому что это жульническая и жестокая профессия. Она живого человека с больной проблемой вгоняет в какие-то рамки. Обрезать все, что лишнее, и по какому-то учебнику его вылечить. Все психологические теории занимаются лишь систематизацией проблемы. У Кречмера три типа личности, у Гиппократа четыре. У Леонгарда уже намного больше. Каждый тип личности имеет свои способы лечения. Душа и индивидуальность теряется. Психолог подгоняет индивидуальность под тип, схему и согласно схеме лечит. Может, это и работает, но мне это не нравится. Психология учит не сочувствовать. Не сопереживать.
Но ведь задача психолога -- помочь пациенту. Психолог должен поставить диагноз и вылечить, нет?
У нас нет традиции ходить к психологу. Есть традиция делиться горем -- с батюшкой, мамой, подругой. Сочувствие работает лучше. А психология -- западная наука. И она соответствует западной культуре -- ни в коем случае не признавать, что ты неудачник, сохранять улыбку на лице. Люди свои страдания загоняют в себя, а чтобы не свихнуться, идут к психологу. И там это работает. А у нас вся цивилизация построена на индивидуальности, душевности, духовности. И это мне дороже, чем схемы и методы.
Что думает мама о твоей известности?
Она очень довольна. Гордится, переживает. Она не верила, что мне может позвонить сам Задорнов! Сказала -- ты врешь! Пришлось показать фото. Это был важный момент. Она всех родных обзвонила, друзей, всем похвасталась. А когда мы представляли фильм кинопрокатчикам в Питере, я оказался на одной сцене с Куценко. Я ему подыгрывал на гитаре. Безруков мне в ходе обсуждения стихи читал. Для моей мамы они -- совершеннейшие боги.
Женщины, после того как ты стал более публичным, посягают на тебя?
Ну, это и раньше было. Когда блог собрал тысяч 14 подписчиков (сейчас около 60 тыс.), многие претендовали на личное знакомство. Некоторые довольно агрессивно, напористо -- я все равно выйду за тебя замуж! А есть те, кто начинает издалека. Приезжайте, говорят, в гости.
Ты, преуспевающий маркетолог, ушел в сантехники. Как жена это воспринимала?
Когда мы начинали жить вместе, я был очень успешен. Ходил в дорогом костюме, был директором, много зарабатывал. Потом фирма переехала в Москву. А я туда не хотел. Решил остаться здесь, с семьей. И не ставил себе задачи стать сантехником, так сложилось. Еще после армии какое-то время подвизался на этой ниве. Тут выяснилось, что сантехники зарабатывают не хуже директоров иногда. Жена-то строила карьеру. Младшей дочке было два месяца, я няне платил больше, чем жена зарабатывала. Думал, продержимся. Оказалось -- нет... Так все и кончилось.
Тебя понижение социального статуса не трогало?
Мне нравится норвежский принцип: уважаемый человек не тот, кто дорогую машину купить может, а тот, кто хорошо делает свое дело.
Но дорогую машину и сантехник может купить, сам говоришь, что можно было заработать больше директора. А статус?
Для меня это не критерий. И вообще, среди сантехников приличных людей не меньше, чем среди директоров. Я обе среды знаю. У нас в домоуправлении ребята к некоторым бабушкам бесплатно ходят работать, потому что знают, что у тех денег нет. Еще и запчасти на свои покупают. Там много хороших людей. И жизнь их во многом честнее, чем в бизнесе. Если надо наблюдать жизнь, там куда интереснее.
Я знаю, что ты еще и музыкантом был…
Да, одно время я музыкой профессионально зарабатывал, пел в ресторанах. В 90-е, после армии, в бандитские времена. Со всеми бандитскими делами -- со стрелками и песнями про черный пистолет. Пел я здесь, в Риге, в Московском районе. Был как-то заказ спеть Розенбаума : «Но толстая Кармен достала первой свой кольт, и над столами в морге свет включили». Какой-то бандит достал браунинг и начал палить. Его поддатый друг сказал: ну че ты машешь, ты ж все равно ни в кого не выстрелишь. Тот сказал: подставь руку! И выстрелил. Руку прострелил. Оба доказали, что мужики. Но я после этого решил сменить профессию.
Что музыка для тебя сейчас?
Пою колыбельные детям! Мы с ними хором завываем. Музыка -- скорее способ общения. Нравится в студиях записывать или петь на бардовских междусобойчиках, где человек тридцать и гитара по кругу. А сцена мне не нравится. Постоял я на ней, ничего такого. Ни волнения, ни трепета.
От людей устаешь?
Бывает. Бывает компания, где хорошо, но если не складывается, я терпеть этого не могу. Не буду делать вид, что мне хорошо, скорее сбегу. Лучше диван и книжка.
Ты интроверт?
Да, конечно. Моя башня не вне -- внутри меня.
От чужого мнения сильно зависишь?
Все мы зависим от чужого мнения. В принципе безразлично, что обо мне говорят, но меня задевает, когда это касается моих близких. Мне все равно, что я сантехник, но не все равно моим детям. Одно дело в школе сказать --мой папа писатель, другое – что сантехник. У них там гонки статусные, у меня девчонки растут, и ради них мне имеет смысл напрягаться. Потому что всем не объяснишь.
А чье мнение для тебя самое авторитетное?
Есть женщина, которой я доверяю. Она честная. Не умеет врать вообще. Одно и то же слово «хорошо» у нее будет звучать совершенно по-разному, когда неискренне. Это «хорошо» она иногда так скажет, что лучше бы вообще ничего не говорила. Я сразу печалюсь, говорю: ну да, конечно, уйду назад в водопроводчики.
Друзья-женщины могут быть?
Я долго думал, что такого не бывает, но если мужчина пресыщен женским вниманием, то вполне возможно. Хотя и редкость. В основном он все же воспринимает женщину как объект поползновений.
У тебя была любовь с первого взгляда?
Да! Бывало, что я просто на улице разворачивался и шел следом. Потом разочаровывался….
Какой недостаток тебе больше всего мешает жить?
Лень. Вот российские журналы мне предлагали для них писать, вроде я и не против, но -- лень. Ну вот не могу себя заставить. Нет, я каждый день честно подхожу к компьютеру. Минут пять посидел -- и побежал куда-то. Никак не прекратить эти вечные дела, магазины, кухня, погулять… туда съездить, сюда сходить. Я так и не научился себя организовывать.
Что ты умеешь делать лучше всего?
Я вермишель прекрасно варю! Я уверен, что любой человек, если бы постарался, мог бы на моем месте написать такие же тексты. Особенно если времени много. Хотя…Там легкость только внешняя. Я уже себе целый том инструкций написал -- как это делать. И как тяжело, когда не вяжется, не складывается… Я не очень верю во вдохновение, пытаюсь работать. Но иногда бывает, что вот понесло, и сидишь и молотишь. Всем выйти вон! Дети прочь -- папа пишет!
Хотел бы, чтобы дочки писали?
Машка пишет. У нее интересный язык. Хотя сегодня она получила два по литературе. Не сделала какое-то задание. Это тоже лень. Генетика!
======================
=======================
А чем ты в себе гордишься?
Я доволен своей первой книжкой. Доволен, что я не обозлился. Хотя поводов было масса. Я умею прощать. Не перетирать внутри себя все без конца.
Если бы тебе предложили нарисовать себя, что бы это было?
Облако. Я не возьмусь детально описывать, почему, но себе я всегда именно так виделся. Висит сверху, смотрит вниз. Наблюдать -- ничего нет интересней. Вот Гарсия Лорка сказал -- я бы хотел прожить жизнь, не зная о своем существовании. Красиво, да? Не думать о себе.
Твое самое серьезное достижение?
Одна девушка мне сказала, что моя книга стала первой, прочитанной ее парнем. И после этого он начал читать книги.
Алла Горбач
(с) журнал "Лилит" (Рига)