Больше всего на свете она любила свободу и мужчин

Родом из небольшого русского городкa, Ирочка несла в себе таинственные южные гены. Аккуратный носик, безупречные дуги бровей, пушистые ресницы. Стриглась коротко, но ее изящная головка напоминала знаменитых итальянских актрис 60-х вроде Джины Лоллобриджиды или Софи Лорен. Та же неуловимая горделивая грация, в быстром взгляде -- и кокетство, и недоступность. Одевалась Ирочка модно и стильно. Ходила пластично, пружиня. Как и итальянские звезды, Ирочка была полногрудой и не худенькой. Классические соблазнительные женские формы именно тех пропорций, что цепляют мужской взгляд.

Мужчины при виде Ирочки столбенели и теряли дар речи. Но дистанцию она держала жестко и всегда сама определяла, с кем свести отношения к рабочим, к кому снизойти до приятельских, а кому подарить надежду на что-то еще.

Личность Ирочка была своеобразная

Она защитила кандидатскую и имела неплохую репутацию. Хороший вкус, музыкальная школа, любовь к театру. Ее никак нельзя было назвать дурой. Думаю, успех ее карьеры был предрешен. Ирочка с работой справлялась и была не чужда амбиций. Однако на первом месте в ее жизни были мужчины.

Впервые Ирочка вышла замуж в 19 лет за богатого предпринимателя старше лет на 20. «Он много дал мне, -- рассказывала она, -- я же была зеленая дурочка. Как вести себя в обществе, как одеваться, что слушать. И джаз, и бридж -- все от него. Он меня заставил английский выучить и научил танцевать танго. И сделал из меня женщину, был опытным в постели -- нежный и изобретательный. Я ему всю жизнь благодарна. Но я его переросла. Не могу же я вечно жить со стариком!»

Когда мы познакомились, 28-летняя Ирочка была снова замужем. Муж с чеченской фамилией и внешностью настоящего джигита жил в Москве и занимал высокую должность. Они ездили друг к другу, но переезжать в Москву Ирочка отказывалась. Дескать, не хочу оставлять родителей, у меня здесь больше перспектив, не люблю Москву... Но я подозревала, что истина в другом. Ирочка не хотела терять свободу.

Удобный статус замужней дамы не мешал ей постоянно быть в кого-то влюбленной. Это восторженно-увлеченное состояние радовало ее несказанно. Она обожала нравиться, принимать комплименты, подарки, букеты, показывать руку с новым кольцом, таинственно закатывая глаза на вопрос, откуда оно. Любила красивые жесты, тайные свидания, шепоты в телефон и корзины цветов от неизвестного поклонника. Мужчины за ней ухаживали в основном солидные, с деньгами и статусом. Садясь в умопомрачительном вечернем платье и туфельках на шпильке в подъезжающий «бентли», Ирочка блестящими глазами оглядывала улицу, словно говоря: «Смотрите, какая я шикарная!» А потом рассказывала, какой фурор произвела в Опере или в ресторане, как жадно смотрели на нее мужчины и как был горд тот, кто ее туда привел.

Отношения обычно длились недолго

Когда флирт переходил в серьезную стадию, Ирочке это надоедало. Она не хотела перемен. Рутинные отношения постоянных любовников были ей скучны. Ее влюбленности не имели глубины. Пожалуй, она любила саму себя в этом антураже -- красавицу, от которой все без ума. И, бросая старого поклонника, быстро находила нового. Знаю лишь один случай, когда бросили ее. «Я так страдала! -- томно закатила глаза Ирочка. -- Я так долго была одна! Целых две недели!»

Столь интенсивная жизнь не могла проходить гладко. Случались казусы. То муж узнавал лишнее и по-кавказски темпераментно закатывал сцены ревности. Ирочка приходила мрачная, звала нас пить кофе в бар и рассуждала о том, что все мужчины -- эгоистичные собственники. То чья-нибудь ревнивая жена пыталась выяснить отношения, а Ирочка пряталась в туалете: «Я ее в окно видела, идет сюда, скажите, что я в командировке!».

Одна история чуть не кончилась плохо. По Ирочке долго страдал невысокий полный аспирант Ромка. Ирочка фактически превратила его в пажа. Он таскал ей сумки, мыл машину, кормил обедами. Она играла с ним мастерски, как сытая кошка с беззащитным мышонком: то приближала, обнадеживая, то отдаляла. Подшучивала при всех: «Ты, Роман, умный, а я люблю умных мужчин. Только фигура подкачала. Если ты ею займешься, у тебя есть шанс!» Ромка принимал все всерьез, шел в тренажерный зал, садился на диеты. Похудев, преданно ждал у входа в офис с цветами. «Фу, Ромка, -- царственно говорила Ирочка, -- что за безвкусный веник! Ты не хочешь пойти на курсы икебаны?» Между тем по Ромке давно вздыхала одноклассница. «Думаешь, я не нужен никому? -- сказал Ромка Ирочке, поняв безнадежность своей любви. -- Не все такие капризные, как ты. Есть женщина, которая меня любит таким как есть». «Так женись! Совет да любовь!» -- невозмутимо произнесла Ирочка. И Ромка женился. Молодые уехали в свадебное путешествие. Ромка вернулся посвежевший и довольный. Показывая фотки, весело рассказывал, что все хорошо, жена прекрасно готовит, и ей очень идет загар. Ирочкино самолюбие было задето. Она отвела Ромку в угол и, печально опустив прекрасные глаза, с придыханием прошептала: «Я рада за тебя. Но мне так грустно... Я скучала по тебе...» Этого оказалось достаточно.

Ромка вновь зачастил в отдел. Ира милостиво допустила преданного поклонника к себе, убедилась, что его любовь прочна, несмотря на брак. И, утешившись, вскоре променяла на нового. Когда Ромка звонил, Ирочка бросала трубку. Он пытался поговорить, но она довольно резко, при всех, его отшила. Ей вконец надоело его телячье обожание. Потрясенный Ромка пришел домой и повесился. Его спасли, но от улыбчивого добродушного парня не осталось и следа. Угрюмый, погруженный в себя, он даже здороваться с нами перестал. Вскоре он бросил и аспирантуру, и жену и уехал в другой город.

Ирочка, конечно, переживала

Впрочем, Ирочка была не из тех, кто долго страдает и терзается чувством вины. Она всплакнула -- и начала новую страницу. Счастливая способность не зацикливаться на неприятных сторонах отношений выручала ее и в нелепых ситуациях. К чести Ирочки, она умела отнестись с юмором и к самой себе. Однажды она пришла на работу хромая, с распухшими губами и заплывшим глазом. «Боже, Ира, что случилось?» -- кинулись к ней. «Да влипла я тут с одним...» -- туманно произнесла Ирочка.

Оказывается, в разгар очередного романа возлюбленный пригласил Ирочку к себе на ужин при свечах. «Ты неотразима! Т как неземная фея! Я не допущу, чтобы ты шла по грубым ступенькам своими ножками!» Он подхватил Ирочку на руки: «Дом, знакомься -- это моя любимая Ирочка! Коридор, знакомься -- это моя Ирочка!» Обнимая крепкую шею мужчины, Ирочка нежно хихикала. Обойдя таким макаром дом, он толкнул ногой дверь: «Спальня, знакомься -- это моя Ирочка!» И вдруг дверь распахнулась и высокая женщина ледяным голосом произнесла: «Очень приятно! А я жена!» От неожиданности подвыпивший мужчина разжал руки -- и Ирочка с грохотом рухнула на пол. «Ты откуда?» -- пролепетал герой Ирочкиного романа. «С самолета, подонок!» -- рявкнула жена. «Ты же должна была прилететь завтра!» -- «А прилетела раньше! Так и думала, что застукаю!» И она залепила мужу звонкую пощечину. «Я сейчас все объясню!» -- «Что объяснишь? Где ты нашел эту сучку?»

Тем временем Ирочка, морщась от боли, шустро отползала к дверям. «Убьет!» -- думала она в панике. Ушибленная нога ныла, из губы текла кровь. От более серьезных травм Ирочку спас толстый ковер. Не теряя времени на разгибание, она по-пластунски переползла через порог и под доносившиеся крики на карачках, припадая на ушибленную ногу, выбралась за калитку.

«Ирочка, что ж ты с женатыми связываешься?» -- укоризненно спросила Валя. «Да кто же знал?! Он же, сволочь, говорил, что разведен!» Она облизнула разбитую губу и расхохоталась: «Да ладно, заживет. А вот он-то как выкрутился, интересно?»

Слухи дошли до Ирочкиного мужа, он примчался из Москвы. В понедельник Ирочка пришла хмурая. «Я не рабыня! Что я, не должна ходить никуда?» -- «Ира, но ты же не просто ходишь, а, гм… налево...» «Да бросьте, -- не согласилась Ирочка, -- я не старуха, почему я должна сидеть взаперти? Условие он мне, видите ли, ставит: срочно переезжать в Москву. Мне еще никто условий не ставил!» -- «И что будешь делать?» -- «Пусть катится!» И Ирочка подала на развод.

Кого-то Ирочка забавляла, кого-то раздражала

В ее системе ценностей что-то явно было смещено. Традиционные семейные радости -- дети, забота о муже, домашний уют -- Ирочка отвергала в принципе. «Какая скука! -- лениво потягивалась она, слушая про новый рецепт пирога. -- Охота время тратить!» Ирочка, казалось мне, -- этакий плейбой в юбке, без обязательств и границ. Но я завидовала ее умению перешагивать через проблемы. Она относилась к жизни легко, могла увидеть смешную сторону, не драматизировала отношения. Там, где большинство усложняло, она упрощала. Вечная оптимистка, Ирочка подсознательно отметала все негативное, предпочитая идти вперед, а не «пилить опилки».

Вскоре Ирочка от нас ушла -- руководителем отдела в крупный банк. Потом вышла замуж за его совладельца. Виделись редко. Ирочка стала обеспеченной и успешной. И даже родила девочку, ибо уже имела домработницу, няню, персонального шофера и тренера.

И вдруг -- как обухом по голове: Ирочка получила три года за мошенничество. Позже выяснились подробности.

Через какое-то время Ирочка заскучала

Все шло слишком хорошо -- и однообразно. Ее перестали радовать даже фешенебельные курорты. Что толку щеголять в шикарном купальнике или грациозно съезжать по склону в горнолыжном костюме, когда приходится довольствоваться лишь восхищенными взглядами? Ни адреналина, ни романтики...

Ирочка вернулась к обычной практике. Один роман, второй... Вроде осторожно. Но она была на виду -- пошли слухи, сплетни. После скандала дома Ирочка решила, что нужно просто быть осмотрительнее. Однако не на того напала. Муж ee был жесткий, уверенный в себе человек, привыкший, чтобы с ним считались. К Ирочке приставили охрану. Дескать, криминал, большие деньги, мало ли что... Ненавязчиво, но методично вокруг Ирочкиной жизни воздвигалась клетка. После работы ее встречали качки с машиной. Они оставались дежурить у ворот их загородного особняка. Охрана была рядом в театре, на деловой встрече, в кафе... Смешиваясь с толпой, уходя в тень на концерте или вечеринке, мускулистые бодигарды, сменяя друг друга, держали Ирочку под неусыпным наблюдением. А с теми, кто проявлял к ней внимание, видимо, поговорили. И поклонников как ветром сдуло.

Такого поворота Ирочка не ожидала. Она устраивала сцены, но муж был непреклонен: ты красивая женщина, я за тебя боюсь. Договориться с охранниками не вышло: им хорошо платили. С горя пофлиртовав с тренером, Ирочка остыла -- и риск, и не тот масштаб. К разводу она была не готова -- теперь уже было что терять. Слишком много завязалось в один узел: работа, дочь, достаток, а может, и любовь.

Она притихла, но смутный, тоскливый червячок неудовлетворенности грыз ее изнутри. И Ирочка не нашла ничего лучшего, как потихоньку начать пить. Благо коньяки и редкие сорта виски в доме не переводились. Выпив, она оживлялась, на щеках вспыхивал нежный румянец, и жизнь уже не казалась столь рутинной. Вначале этого не замечали. На вечеринках отмечали, что Ирочка все хорошеет. Никто не следил за количеством выпитых бокалов.

Первыми Ирочкину страсть заметили сотрудники: к концу рабочего дня шефиня слишком громко говорила и смеялась, да и глаза уж очень блестели. Когда охрана осторожно доложила мужу, было поздно. Ирочка спивалась. Муж, человек дела, предпринял экстренные меры. Спиртное из дома и офиса исчезло, Ирочкины заработки поставили под контроль, следили за каждым шагом. Но алкоголики изобретательны. Неизвестно, как именно, но Ирочка, что называется, воспользовалась служебным положением. Неплохой финансист, она изобрела пару комбинаций, позволявших ей иметь наличные деньги. Это долго сходило с рук. Потом серьезная проверка привела к обвинению в финансовых махинациях и уголовному делу. Муж при всех связях и деньгах ничего не смог или не захотел сделать.

Я встретила Ирочку на улице случайно

Было пыльный жаркий август. Обернувшись на оклик, я увидела встрепанную женщину в шлепанцах, джинсах и растянутой футболке. Если бы не смуглая кожа, я никогда не узнала бы в этой осунувшейся, постаревшей особе прежнюю Ирочку. Мы обнялись. «А я смотрю -- ты или не ты? -- Ирочка провела рукой по спутанным волосам. -- А я видишь какая стала? Не узнала, наверно?» Я замялась. «Ну! Говори уж как есть. Что, страшная?» -- «Нет, ну что ты...» -- «Ладно, не ври! Сама знаю, что страшная. Вот в баню иду. Смывать старые грехи, освободить место для новых!» -- и Ирочка легко засмеялась, совсем как когда-то. «Я смотрю, ты по-прежнему оптимистка?» Смех с лица словно стерли губкой. «Настоящим оптимистом становится тот, кто познал бездну отчаяния», -- сказала Ирочка серьезно.

Она не вызывала ни сочувствия, ни злорадства. Казалось, что она все равно на коне. Как у нее это получалось -- бог весть. «Ну что ты смотришь на меня как на привидение? -- хлопнула она меня по руке. -- Не думай, я вылезу из всего этого!»

Ирочкина внутренняя свобода была как минимум достойна уважения.

Алла Горбач

Скачать свежий номер "Лилит" здесь:

* для айфонов

* для Андроида

Доставка бумажной версии по всему миру отсюда!