Сухой закон или сказ о том, как Никодим чуть Богу душу не отдал...
Стояло жаркое лето, аккурат середина июля 85. Этот период позже назовут сухим законом. 16 мая 1985 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении борьбы с пьянством и алкоголизмом".
В очередной раз над народом решили поставить эксперимент, объявив всеобщую борьбу с пьянством. С чего вдруг власть предержащие рассчитывали на понимание гегемоном сложившейся ситуации? Это было совершенно непонятно.
Естественно пролетарии не были к этому готовы и в основном, на местах, из этого ничего хорошего не вышло. Вырубались под корень виноградники и основы виноделия страны летели коту под хвост.
Народ роптал и возмущался, обсуждая всё это втихомолку, где-нибудь у себя, сидя на тесной кухоньке.Но иногда случались такие истории, как эта, о которой я и хочу поведать в своём рассказе. Как вы уже поняли, это всё происходило во времена Горбачёвского правления.
Народ сразу же невзлюбил того, кто вначале очень даже был всеми люб, но этим законом он вбил, фигурально выражаясь, последний гвоздь в крышку своего гроба. Точнее не своего, а в крышку гроба всеобщей народной любви к нему.
В один из тех самых дней, в самый разгар безалкогольной компании, в селе Лукерьевка, случилось одно из ряда вон выходящее событие, о котором ещё долго будут помнить все деревенские жители, наперебой рассказывая о нём всякому заезжему гостю.
В этот день, во дворе дома пастуха Никодима, по своему обыкновению, шла бурная жизнь. Прямо посередине двора, красовался, привязанный к стойлу, дивной красоты жеребец. Он мотал хвостом, отгоняя назойливых мух, и дожёвывал свою порцию сена.
Жеребец жмурился от удовольствия, пофыркивал и оскаливал зубы. С того самого дня, что жеребец себя помнил, едва появившись на свет, его называли Аполлоном, потому что был он красив, как Бог, почему собственно и получил такую кличку.
Его хозяину Никодиму как-то дали на самокрутки книгу мифов и легенд Древней Греции и Древнего Рима. Рука его не поднялась сразу же пустить такое сокровище на курево.
Вначале он перечитал эту книгу от корки до корки и, благодаря полученным знаниям, решил обозвать свою животину необычным, по меркам села, именем. Но жеребец этот был прост, как обычный смертный педальный конь.
Не ждал на подносе марципанов или рябчиков с ананасами, а довольствовался травой или сеном, правда иногда он употреблял сахарок в виде угощения от добродушного подвыпившего хозяина.
Кроме жеребца, во дворе жили куры-дуры, петух Молодец, пёс Кабыздох и кот Серуня. Никодим назвал их так по пьяни, начисто позабыв о прочитанной им книге и своём Эзоповом, с некоторых пор, языке.
Кабыздох любил лежать прямо на пороге и всякий раз лениво притявкивать вслед каждому, кто проходил мимо дома. Тем самым он как бы подтверждал, что не зря ест свою краюху хлеба, которой по вечерам потчевал его хозяин.
Кот Серуня был похож на инопланетянина. Глубокий взгляд его огромных глаз смотрел прямо внутрь каждого входящего. Он молча гипнотизировал гостя и таки добивался того, что его угощали каким-нибудь недоеденным мясным кусочком с хозяйского стола.
А через забор, в соседском дворе, на цепи, сидел друг Кабыздоха, пёс Матрос. Хозяином Матроса являлся дед Корней, добрый сосед Никодима. Сдружились соседские мужики большей частью по причине того, что оба были любителями заложить за воротник.
Если Никодим своего пса почти не привязывал, то дед Корней был очень строгим хозяином. Привязанный Матрос частенько вставал на задние лапы и заглядывал в соседний двор, где кипела настоящая жизнь.
Куры носились от петуха, всякий раз раздумывая, а не быстро ли я бегу? А то вдруг Молодец меня не догонит и побежит за самой дохлой, кому достанутся вся его любовь и ласки?
Дед Корней был знатным самогонщиком. Он давно уже жил бобылём после смерти своей бабки и больше не помышлял о женитьбе, потихоньку спиваясь в гордом одиночестве.
Никодим был не так свободен, как этого хотелось бы обоим собутыльникам. Ефросинья, жена Никодима, держала мужа в ежовых рукавицах. Но всё же иногда он мог позволить себе расслабиться, как собственно и в тот самый жаркий июльский день.
Ефросинья уехала в соседнее село, навестить свою старшую сестру. После отъезда жены, Никодим с утра заглянул к деду Корнею и тот угостил его своей табуретовкой, как любовно называли его изделие все те, кому посчастливилось распробовать её на вкус.
Напробовавшись до одури, Никодим едва смог перешагнуть порог своего двора и улёгся на скамью, стоявшую около дома, прямо подле Кабыздоха. Солнце палило нещадно и мужчине быстро стало плохо.
Он никак не мог подняться и войти в дом, чтобы спрятаться от нестерпимой жары. Даже в забытьи Никодим почувствовал, что умирает. А потом он вдруг стал слышать вокруг себя чьи-то голоса.
Первым забил тревогу Серуня. Он вскочил и бегал вокруг Никодима, обнюхивая его почти бездыханное тело. Кот жалобно промяукал и обратился ко всем остальным членам животного мира их большого двора.
- Ну вот что, собратья по разуму. Не знаю, как вы, но я задом чую, что грядут неприятности. По ходу, наш хозяин скоро крякнет, если мы немедля не предпримем что-нибудь, вот прямо сейчас же.
- А что ты предлагаешь, Серун? - с готовностью поддел кота Кабыздох, точивший на него зуб за то, что тому доставались все вкусные объедки с хозяйского стола, тогда как самому псу приходилось довольствоваться только чёрствым хлебом.
- Я предлагаю перенести хозяина в дом или накрыть его хоть чем-нибудь, иначе нашему Никодиму точно придут кранты.
- А я могу позвать всех кур и нашего мужа петуха, мы мигом сядем на хозяина сверху и тем самым загородим его от солнца, - предложила кура-дура.
- Ага, и покроете его своим спасительным помётом. Нет уж, нам надо найти другой способ, - решительно сказал Кабыздох.
- Может мне сено на него набросать? Как вы думаете? - тут уже вступил во всеобщий разговор жеребец Аполлон.
- Ты бы лучше накрыл хозяина своей попоной, - грустно отозвался кот Серуня.
- Да где же я тебе её возьму? Летом меня попоной никто не накрывает, иначе я бы не задумываясь пожертвовал ею на благо нашего хозяина.
Матрос от любопытства весь извёлся. Уж как только он не приподнимался на цыпочки, чтобы только быть в курсе каждого слова соседей, но цепь мешала ему расслышать весь разговор.
Дед Корней давно дрых в доме, перебрав лишку, а Никодим хватал ртом воздух, силясь произнести хотя бы слово, пока животные решали его судьбу. Это заметила курица и сразу же дала знать об этом всем остальным.
Кабыздох подошёл к хозяину ближе и лизнул его в лицо, а Серуня поднёс ухо к губам Никодима. Тот еле слышно прошептал, но так, чтобы все его услышали:
- Облейте меня водой, пожалуйста, так мне станет намного легче.
Питомцы Никодима тут же развили бурную деятельность. Все дружно набрали в рот воды и давай поливать хозяина живительной влагой.
Кабыздох и Серуня сновали взад и вперёд от ведра и обратно, а Аполлон одним разом орошал Никодима. Даже курица бежала вперевалочку и несла в клюве воду, брызгая сверху, прямо хозяину на лицо.
Никодим постепенно стал приходить в себя и подумал, что разговор питомцев просто ему приснился, пока вдруг снова явственно не услышал, как Кабыздох произнёс:
- Шухер, хозяйка идёт, все по местам.
То и правда была Ефросинья. Она решила не ночевать у сестры, а вернуться домой. Увидев мужа, похожего на мокрое чучело, да ещё и разлёгшееся на лавке, она удивлённо спросила:
- Что это с тобой, Никодим? Ты где так уделался? Какой дурак тебя окатил из ведра? Снова с дедом Корнеем не поделили политику?
От звуков голоса родной жены, мужчина окончательно пришёл в чувство. Вот с тех самых пор пастух вообще не пьёт. Он продолжает понимать язык всех животных и переводит всё, что они говорят своим хозяевам.
То корова Зорька иголку случайно проглотит и поведает ему о том, грустно мыча, то птицы ему предскажут погоду. Будет завтра вёдро или сухо? Вот такой вот на селе появился свой местный барометр.
Никодим считает, что питомцы спасли его от верной гибели, вовремя полив его водой, будто он фикус в кадке. А всё потому, что животные всё понимают и жалеют нас неразумных, раз уж мы сами себя пожалеть иной раз не в состоянии.
Вот такая вот история приключилась в селе Лукерьевка во времена сухого закона. Решайте сами, правда это или обычные враки?
Источник
